По просьбам телезрителей вновь публикую текст новогоднего рассказа Не скажу. (история о чуде любви)
Под Новый год случаются чудеса. Их все ждут. Только вот чудеса не всегда сбегают из добрых сказок. Кто-то же должен принять в гости чудо, которое сразу хочется вернуть владельцу.
В том декабре черное выпало Павлику. 30-е число. В воздухе висит страх. Страх не успеть купить подарки всем своим близким. Но Павлик этим воздухом не дышал. Он знал, что можно и в феврале их подарить, никто не умрет. Главное же внимание, а не дата.
Павлику было всего двадцать пять, а забот хватило бы на настоящий кризис среднего возраста. В реестре жизненного пути, помимо зачем-то двух высших образований среднего уровня, значилась работа менеджером, младшая сестра, висящая на его весьма хлипкой шее, жена, контролирующая и шею и голову, родители, считающие своим долгом быть везде, ну, и наконец, шестилетняя дочка Варя. С Варей было особенно тяжело. Павлику казалось, что дочка сомневается в целесообразности его существования в их квартире. Точнее, не так. Павлик ощущал себя необходимым в качестве этакого мобильного приложения, но интереса к своей душе, со стороны ребенка, не ощущал. «Странные запросы» скажете, но какие есть. Если говорить предельно простым языком — от Вари Павлику хотелось детского тепла и привязанности, а получал он хорошее поведение и даже снисхождение.
«Мама, давай купим папе три шапки, он все равно потеряет две в первый день зимы».
«Мама, а сегодня в саду папе опять сказали, что он мой старший брат».
«Папа, почему бабушка не любит слово менеджер и говорит, чтобы я им не стала, и добавляет «Не дай Бог»?
Настроение у Павлика, как вы понимаете, от этого не улучшалось. Нет, конечно Варю он любил от этого не меньше, но ему казалось, что он не то чтобы кому-то нужен. Есть Павлик — хорошо, нет Павлика — чего-то не хватает, но привыкнем.
И вот тут этот Новый год. 30-е декабря. Вечер. Хороший семейный вечер, — то есть еда и четыре слова за два часа совместного проведения времени.
— Убери посуду
— Хорошо, уберу.
В какой-то момент Маша вообще ушла в спальню, но быстро вернулась.
— А где Варино письмо Деду Морозу? Надо же ей подарок купить, а она сказала, что отдала тебе утром, когда ты ее в сад отвозил.
Павлик, которого в школе звали «рыба», за то, что он ничего не помнил, напрягся, но быстро просветлел.
— В пальто у меня, во внутреннем кармане.
Вставать с дивана Павлику, забетонировавшему себя подносом с едой, было решительно лень.
Жена ушла в прихожую, но неожиданно ее голос, больший похожий на сирену, вызвал Павлика на допрос.
— Паша иди сюда, ты мне должен кое-что объяснить.
Слово «объяснить» было произнесено так, что поднос сам взлетел и притащил Павлика в прихожую.
Маша стояла с Пашиным пальто в одной руке и милой подарочной коробочкой в другой.
— У меня только один к тебе вопрос и он не про твою любовницу Ирочку. Я хочу знать, откуда у тебя деньги. Заработать ты их не мог, значит ты совершил какое-то преступление и я хочу знать какое. И да, кстати, где все-таки Варино письмо?
Паша не понял ничего. То есть совсем. Он не знал, кто такая Ирочка, что это за коробка, где Варино письмо и что отвечать жене. Не найдя ничего лучше, чем правда, он так все и сказал.
— Ты меня считаешь умственно отсталой?! У тебя в пальто коробка с украшениями и запиской «Ирочке в Новый год»! Ты ее украл, ты клептоман? И, правда, где Варино письмо? Или ты, может, его поменял на коробку?
Паша, как и любой растяпа, иногда мог выдать фантастический по скорости правильный ответ на, казалось бы, неразрешимую задачу.
— Точно! Я ее поменял!
— Я тебя сейчас убью.
Маша явно была не склонна шутить. А Павлик, с рвением осужденного на казнь, но нашедшего улику, торопливо излагал суть дела — «Не ее я поменял, а пальто! Дай мне его! Вот видишь, это Canali, стоит как машина, оно просто на мое похоже! Я был сегодня на выставке одной, там гардероб самостоятельный, ну и прихватил, наверное. Письма поэтому нет, а коробка есть. Черт, как же ее теперь вернуть. Дорогое, наверное, украшение, человек волнуется».
Маша как будто даже разочаровалась. Уже случившейся в ее голове скандал, с потенциалом на длительный сериал, не прошел питчинг и был отменен. Она понимала, что Павлик прав. Утром Canali на нем не было. Она внимательно изучила пальто и поняла, что даже цвет — другой. Ревность все-таки отключает практически все части мозга, в том числе наблюдательность.
— Какой же ты болван… Ну вот как теперь ты его вернешь? Ладно Варино письмо, это мы сейчас разберемся, но украшения... Я просто поражаюсь. Ну как таким можно быть, а?! Что еще в пальто было?
— Ничего. Ничего больше не было. Паспорт…. Вот черт! Паспорт же там!
В это время Варя вышла из своей комнаты.
— А о чем вы тут кричите?
— Ни о чем, просто папа у нас растеряша.
— А что он потерял?
— Он у нас потерял голову.
— А я думала мое письмо Деду Морозу
— Нет, ну ты что! Письмо уже у Деда Мороза, да Павлик?
Павлик почувствовал идущее от Маши радиационное поле.
— Да, Варюш, конечно, письмо твое я передал в специальную почту Деда Мороза.
Варя с наследственным подозрением посмотрела на отца.
— Ты его не открывал?
— Нет, конечно! Ты что, ты же его заклеила.
Варя как будто поверила.
— Ну хорошо, мама, нас в садике попросили нарисовать дом Деда Мороза, помоги мне пожалуйста.
— Конечно, лапушка. Сейчас приду.
Маша сменила ласковый голос на Siri и продлила Павлику арест.
— Поговорим потом.
Выудить из Вари заказ на Новый год оказалось не так просто.
— Варюш, а я хотела тебя спросить, мне так интересно, что ты у Дедушки Мороза попросила?
— Не скажу
Иногда Варя была вся в маму.
— Почему?
— Потому, что нельзя. По телевизору, в одной детской программе сказали, что, если хотя бы один человек узнает о том, что ты хочешь в подарок, то Дед Мороз не исполнит желание.
— Маме сказать можно.
Маша понимала, что крепость скорее всего не сдастся, но по инерции продолжала говорить нежным голосом.
Варя посмотрела маме в глаза и сквозь частично выпавшие зубы прошипела — «Мама я не скажу. Никому».
Варя не сказала. Ни маме, ни папе, ни бабушке, ни вызванной тете Лиде. НИКОМУ.
Маша, как человек упорный и системный, подошла к проблеме со всей строгостью науки, но план «Капкан» результатов не дал. Звонок на выставку не помог. Пальто Павлика было объявлено пропавшим без вести. Тридцатое катилось к закату.
Положение было отчаянным. Что дарить Варе не знал никто, а привлеченное внимание к ненавидимому уже всеми письму лишь усугубляло ситуацию. Виновным во всех бедах, был, разумеется, признан Павлик. Жена и все остальные родственники вспомнили все его провалы последних лет, а также припомнили Маше ее единственный провал, — а именно брак с Павликом.
К Варе он вообще боялся подойти, при ней Павлика критиковали абстрактно, так, чтобы не вызвать у нее подозрения, но все и всё понимали. Ситуацию решили спасти через Колю, сына общих друзей. Он был старше Вари на три года и очень ей нравился. Ему все объяснили, конечно сообщив, что просто письмо утеряно, а нужно написать новое, что, мол, у Деда Мороза быстрая почта и родители все в письме Дедушке объяснят, но нельзя же расстраивать ребенка. Факт назначения Коли во взрослые сделал свое дело. Он вступил в сговор. В качестве легенды ему выдали следующее:
— Пойдете играть с ней в комнату и скажешь, что, если сказать очень близкому другу и обязательно ребенку, что ты попросил у Деда Мороза, то друг тоже может написать и Дедушка послушает.
— А это правда?
Коле было всего лишь девять лет. Маша даже разозлилась, но вовремя вспомнила о возрасте соучастника.
— Ну конечно правда! И ты обязательно напишешь!
— Хорошо.
Девочки всегда остаются девочками. Через полчаса Коля вышел из Вариной комнаты с полученной информацией.
— Щенок.
Он был настолько окрылен успехом, что ему не хватало сигареты в зубах и «вальтера» в руке для полноты образа Бонда, — Джеймса Бонда.
Маша упала на диван.
— Щенка?! О Господи… Не сказала, какого?
— Нет, теть Маш.
— Ну, хоть не крокодильчика. Павлик, ты понимаешь, что у нас теперь из-за тебя, повторяю, из-за тебя, будет собака! Ты понимаешь, кто с ней будет гулять?!
Павлик мычал.
— Почему из-за меня?!
— А из-за кого?!
Спорить он не стал.
Родственников успокоили, в срочном порядке нашли дружественного Деда Мороза, купили маломерную собаку. Все в тайне надеялись, что в письме породы не было, и если что, решили сослаться на слепоту Дедушки и плохой Варин почерк.
31-го Варя практически не выходила из комнаты. В дверь позвонили. Варя выбежала, глаза ее горели. В дверях стоял синий костюмом и красный лицом Максим, сослуживец Павлика. Замаскировали его достойно. Он на распев начал процедуру — «А где тут живет девочка Варя, письмо мне написала?
Счастливая Варя лепетала — «Это я!»
— Ну что ж, Варенька, прочел я твое письмо, очень оно мне понравилось, и решил подарить тебе в Новый год нового друга.
Максим басил и растягивал каждый звук. Он в детстве мечтал стать актером.
Аниматор вытащил из-за пазухи живой комочек.
Варя моментально разрыдалась.
— Вы все обманщики! Я писала о другом!
И в слезах убежала.
Тишина не пробивалась даже мощным дыханием Максима. Маша взяла себя руки.
— Нас что, Коля обманул, что ли?
Она пошла в комнату к Варе. Вернулась минут через пять.
— Все совсем плохо. Коля нас не обманул, а вот она обманула Колю. Сказала, что решила проверить, есть ли Дед Мороз, а оказалось мы все ее обманывали и просто потеряли ее письмо. Точнее, папа потерял. А если не потерял, то значит Деда Мороза не существует.
Павлику стало очень больно. Какое-то бесконечное отчаяние охватило его душу. Абсолютная уверенность в своей бессмысленности.
— Паш, я всегда говорила, что когда-нибудь твое разгильдяйство плохо кончится. Вот как хочешь теперь все разруливай. Я сдаюсь.
Варя к себе папу не пустила. Павлик сначала не осмелился сознаться. Он не мог понять, что для него хуже — разочарование дочери в нем или в Дедушке Морозе, но выбрал правду.
— Варечка… Это я… Я…
В дверь позвонили.
Павлик открыл.
На пороге стоял Дед Мороз.
Павлик посмотрел на Максима, жующего колбасу в прихожей, снова на нового артиста и грустно сказал — «Вы ошиблись адресом».
— Вы же Павел Мышкин?
— Да, но мы не заказывали Деда Мороза.
— Вы — нет, Варя — да. А она дома?
— Вы не поняли, тут какая-то ошибка.
Неожиданно Дед Мороз перешел на шепот.
— Ну почему же ошибка, письмо же она писала, да и пальто ваше.
Дед Мороз достал раскрытое письмо и показал на пакет.
Паша начал осознавать, что это не ошибка.
— Вы что, мое пальто нашли?!
— Да тихо вы. Да, нашел, надеюсь вы мое тоже, там вещь дорогая.
— Да, конечно!
— Но давайте сначала Варю поздравим.
Паша влетел в комнату.
— Варя, там пришел настоящий Дед Мороз! Тот был… Тот… Не тот, в общем, Дед Мороз…
Варя вышла в прихожую.
Новый Дедушка голосом от старого не отличался и тоже запел — «Варя, я внимательно прочел твое письмо. Это самое лучшее письмо из всех, что я читал, а читал я много, поэтому я сам к тебе приехал. Вот, как просила, дарю твоему папе скрипку, чтобы он играл».
Дедушка вернулся на лестничную клетку и принес скрипку.
Маша, Максим и Павлик заиндевели. Глаза Вари стали размером с Деда Мороза, который продолжил сказочным распевным басом — «Папа Паша, Варя написала мне, что слышала, как ты играешь однажды и что ты очень несчастный, потому что дома у тебя скрипки нет. Оказывается, она всем мешает. А она хочет, чтобы ты был счастливый».
Дед Мороз посмотрел внимательно на Машу, которая впервые за долгие годы потеряла дар своей язвительной речи.
— Так что теперь, Павел, играй сколько хочешь. Я тебе разрешаю. С Новым годом всех!
Варя кинулась Деду Морозу на шею.
— Спасибо дедушка! Я так верила! Папа ,сыграешь мне, как тогда в переходе?! И играй мне каждый день, я тебя так люблю!
Она схватила скрипку и прыгнула к Павлику.
Павлик проглотил комок в горле. Он, и правда, как-то шел с Варей с кружков и увидел девочку, играющую в переходе. Выпускник музыкальной школы взял инструмент и сыграл… Так сыграл, что весь шумящий поток людей застыл, как Нева зимой. Варя смотрела на замерших людей и понимала — ее папа волшебник. Настоящий.
Павлик не играл давно. Деньги этим заработать было невозможно, а дома звук скрипки считали вредоносным. Свою он кому-то в итоге подарил. Так все Варе и объяснил.
Но он не думал, что дети — это те же взрослые, просто добрые.
Через час пьяные Деды Морозы и родители Вари, чередуя слезы и смех, в деталях разобрали историю с пальто и изумились продуманности божественного промысла. Даже паспорт Павлика нашелся, но не вместе с пальто, а в машине Деда Мороза, где, видимо, выпал из пальто.
Последний тост был за второго Деда Мороза, который, взяв коробку, предназначенную Ирочке, поехал ее поздравлять. Ирочка была его сестрой.
Дед Мороз был одинок, но он твердо решил начать думать о своих, пока еще не родившихся, но очень теперь долгожданных детях.
В полночь Павлик взял в руки скрипку и сыграл для Вари, сидящей под самой елкой. А Маша мысленно задала Деду Морозу вопрос — «Дедушка, а что я в этом году сделала не так, чтобы сегодня получить от дочки рисунок, от мужа шапку, а от тебя, блять, ежедневные теперь собаку и скрипку?!»
Ее Новый год не задался. Ну, надо было хорошо себя вести.